- Волохов С.П.
- В статье поднята проблема социализации личности через осмысление процесса инкультурации. Автор дает анализ современного образования с культурологических позиций.
- инкультурация, поликультурность, социализация
- Volohov S.P.
- In the article it is raised the issue of socialization through the understanding of the process of inculturation. The author gives an analysis of modern education from the standpoint of cultural science.
- inculturation, multiculturalism, socialization
- Inculturation and education: the cognitive diagnosis of spiritual state of modern society. (Barnaul)
УДК 130.2
Справедливым является высказывание М.М. Бахтина по поводу основного условия онтологичности культуры: «культура есть там, где есть две (как минимум) культуры, …самосознание культуры есть форма ее бытия на грани с иной культурой» [1]. В игре, общении, познании, труде – основных видах деятельности – человек на уровне сознания сопрягается с буквальным или опосредованным присутствием культурного поля «другого», его смысловой структурой. Вместе с тем, с той же очевидностью можно говорить и о проблеме не всегда адекватного взаимопонимания участников культурного диалога, что создает основу для различных фобий, центричностей, агрессивного миссионизма, хамства. В самом потенциале культурного диалога могут скрываться чуждые его сущностному свойству способы реализации. Данное обстоятельство нашло отражение в философской и научной рефлексии, гносеологии, в частности, в символическом интеракционизме, социальной феноменологии, экзистенциальной философии. Значительную актуальность оно имеет в культурологической проблематике духовного кризиса, в смысловых границах такого понятия, как «инкультурация».
В современной справочной литературе под инкультурацией (enculturation) чаще всего понимают «продолжающийся всю жизнь процесс усвоения традиций, обычаев, ценностей и норм родной культуры, изучение и передача культуры от одного поколения к другим»[2]; «процесс, в ходе которого индивид осваивает традиционные способы мышления и действия, характерные для культуры, к которой он принадлежит» »[3]. Однако понятие инкультурации до сих пор не является базовым и его нередко отождествляют с другим, давно устоявшимся понятием – социализацией. Глубоко не вдаваясь в существо имеющейся по этому поводу дискуссии [4], возьмем во внимание два аргумента, позволяющих видеть инкультурацию в объективном значении, как параллельный социализации процесс.
Во-первых, на момент введения термина «инкультурация» в научный оборот М. Херсковицем [5] в американской культурной антропологии актуализировалось изучение практики социализации различных по социально-экономическому и культурному развитию людей в глобализирующемся обществе (в частности, исследованиями Р. Бенедикт и М. Мид), и возникла потребность, наряду с привычными аспектами личностного становления, учитывать механизмы и результаты самоидентификации в культурно-гетерогенной среде. Важным стало рассматривать социальную зрелость личности не только с позиций соответствующего статусно-ролевого исполнения, но и возможности ее самоотнесения к определенной культурной традиции, формирования как культурного «Я». То есть различие социализации и инкультурации в едином процессе личностного становления определяется качествами социального соответствия (процесс социализации) и культурной индивидуализации (процесс инкультурации). Выход на уровень осознания своей культурной индивидуальности позволяет видеть другую инакость в ценностном отношении. Невозможность данного выхода приводит к тотальной унификации. В этой связи не случайно осмысление проблемы «массового» (Х. Ортега-и-Гассет) или «одномерного» (Г. Маркузе) человека становится одной из глобальных духовных проблем современности.
Во-вторых, в обществе внеисторически присутствует тип «преуспевающей» личности, являющийся образцом успешной социализации, однако представляющий средний или нижний уровень культурной компетенции. Этим обстоятельством, в частности, постоянно поддерживается этический риторизм в аспекте «мораль и политика». Социализация, являясь механизмом усвоения правил поведения в обществе, совсем не означает уровень когнитивного освоения культуры, когда ее глубинные смыслы – ценности, идеалы, верования – являются внутренним психологическим наполнением человека. Инкультурация, с этой точки зрения, есть историческое измерение личности, показывающее, с одной стороны, ее «осевую» (К. Ясперс) готовность к культурной рефлексии, а с другой – когнитивную невостребованность культуры в так называемые «кризисные периоды». В данном случае очевидной разницей сопоставляемых понятий будет та, которая разделяет категории «стыда» (процесс социализации) и «вины» (процесс инкультурации). Поэтому можно считать конечным результатом инкультурации «интеллигенцию» – особое личностное качество, которое как в этимологической (лат. intelligentia), так и известной русской трактовке, означает «понимающий». Выход личности на инкультуративный уровень с неизбежностью определяет ее особую роль в духовной жизни общества – быть «оголенным нервом», «совестью», что заставляет страдать от несовершенства мира и стремиться к его изменению.
Возвращаясь к отмеченному выше условию онтологичности культуры – адекватному межличностному диалогу, на основе допущенных рассуждений, в свою очередь, подчеркнем возможность его осуществления в случае успешной инкультурации людей в обществе. Возникающие на пути данного процесса проблемы препятствуют благополучию духовной культуры и определяют ее кризисное состояние. Данное состояние априори характерно для современного общества в его глобальных и национальных (в том числе и российских) масштабах. Отмеченная нами причина данного состояния не может пониматься только как факт, требует развернутого изучения комплекса условий, позволяющих личности успешно социализироваться в современном мире, но иметь издержки в инкультуративном становлении. Не претендуя настоящим материалом на системный анализ данного аспекта, обратим внимание (по причине профессиональной включенности) на векторы развития важнейшего института социализации и инкультурации личности в современном обществе – образование.
В нашей стране система образования на всех уровнях последние двадцать лет подлежит модернизации. Цели ее, как отмечают программные и нормативные документы, – «обеспечить историческую преемственность поколений, сохранение, распространение и развитие национальной культуры, воспитание бережного отношения к историческому и культурному наследию народов России», «воспитание патриотов России», «формирование культуры мира и межличностных отношений», «разностороннее и своевременное развитие детей и молодежи, их творческих способностей, формирование навыков самообразования, самореализацию личности» и др. [6]. Как видим из данной выдержки, образовательные цели в нашей стране имеют высокие идеалы, направленные на становление развитой, в первую очередь, в культурном значении личности. Вместе с тем, практическая реализация образовательной миссии далека от культуроцентрической модели, о чем говорит ряд очевидных фактов:
Введение Федеральных государственных образовательных стандартов на всех уровнях образования предусматривает компетентностный подход, акцентирующий образовательный процесс на личностных качествах обучающихся, однако используемые технологии измерения результатов обучения (ЕГЭ в общеобразовательной, Интернет-тестирование в высшей школах) явно противоречат данному принципу.
В последние годы в образовательных программах (особенно в профессиональных) значительно сократилась доля предметов и дисциплин гуманитарного цикла, способствующих мировоззренческому становлению детей и молодежи. Исключением, правда, можно считать обязательное включение после экспериментальной апробации в общеобразовательной школе предмета «Основы религиозных культур и светской этики».
С переходом на уровневое образование в высшей школе изменяется роль преподавателя. Акцент на увеличение самостоятельной работы студентов определяет его новый технологический статус – быть тьютором, то есть организатором обучения, что явно не отвечает отечественной педагогической традиции, основанной на личностном авторитете Учителя.
Само образовательное учреждение сегодня все чаще выступает субъектом исключительно рыночных, а не культурных процессов, когда ему предлагают в правовом отношении стать «организацией» (целью которой, как известно, является «получение прибыли»), увеличивается доля платных услуг, министерские чиновники от образования откровенно заявляют о смене образовательной парадигмы – «от всесторонне развитой личности – к квалифицированному потребителю образовательных услуг».
Приведенные выше и другие примеры показывают «социализаторские» векторы образовательной практики в современной России, что, с одной стороны, не позволяет в полной мере реализовать в диалоге культурный потенциал национального общества, одной из существенных характеристик которого является поликультурность, а с другой – заставляет активизироваться в очевидном направлении культурологическую общественность, о чем, в частности, говорит название Первого культурологического конгресса на Алтае – «Личность в современной культуре: духовный кризис и пути развития»!
Примечания:
1. Цит. по: Бахтин М.М. / Теория и история культуры в персоналиях [Электронный ресурс] // http://ortlib.narod.ru/perso/perso006.htm).
2. Кравченко А.И. Культурология: Словарь. – М., 2000. – С.195.
3. Хоруженко К.М. Культурология. Энциклопедический словарь. Ростов-на-Дону, 1997. – С. 173.
4. См., например, работы А. Кравченко, А. Флиера. Э. Соколова и др.
5. Термин «инкультурация» впервые использовался в работе М. Херсковица «Человек и его работа. Наука культурной антропологии», которая вышла в 1948 г.
6. См., например, Национальную доктрину образования в Российской Федерации / Утв. Постановлением Правительства РФ №751 от 04.10.2000 г.