«Осевое время» личности в системе современной культуры (Барнаул)

УДК 130.2

В истории каждой культуры бывают такие моменты, когда проблема Бытия и Небытия начинает звучать особенно остро. Это периоды кризисов, переломные, рубежные годы. Россия сегодня находится именно в таком состоянии. Сложность ситуации усугубляется ещё и «сломом тысячелетий», выводящим вопросы «конца» и «начала» на глобальный, Вселенский уровень. Кажется, что утвердившееся в современной методологии системное восприятие мира обернулось полным хаосом. Невероятно трудно не только прогнозировать будущее, но даже уловить хоть какую-нибудь логику в настоящем.

Изменение мировоззрения, смена формации привели к фундаментальным переменам во всех сферах культуры. Да и само понятие «культура» сегодня обрело новый смысл, а точнее – вернулось к своему подлинному, первоначальному значению: kultura – то, что создаётся, развивается или разрушается при участии человека, продукт его интеллектуальной, духовной или материальной деятельности. Культура – это показатель меры человечности в человеке, ключевая характеристика уровня его развития.

В вопросах понимания сущности и назначения культуры рубеж ХХ-ХХI веков принёс ряд принципиально важных открытий, позволяющих увидеть глубинной противоречие, заложенное в развитие этого феномена в современной государственной и образовательной политике.

– В трудах М.С. Кагана, Ю.Н. Солонина, В.П. Зинченко, М.К. Мамардашвили центральное место занимает доказательство тезиса, что культура не передаётся генетически. Человек рождается с задатками культуры, потенциальными возможностями их развития, но формируется это качество личности в процессе длительной, настойчивой, терпеливой целенаправленной работы.

– Культура имеет системную структуру. Обоснованию истинности этой идеи М.С. Каган посвятил семнадцать лет научной деятельности, результатом которой стал уникальный сборник его методологических исследований «Системный подход и гуманитарное знание». Что нового дают эти исследования в понимании культуры?

Как известно, система – это такое множество, в котором все элементы взаимосвязаны. В концепции системного строения культуры Моисей Самойлович Каган акцентирует её важнейшее свойство: все элементы культуры взаимосвязаны между собой. Элементы культуры – это люди, жившие когда-то, живущие сегодня и те, кто придёт им на смену завтра. Из прошлого и настоящего культуры вырастает её будущее. При этом система имеет два свойства, действие которых значительно углубляет понимание сути происходящих в культуре процессов.

1. Состояние системы в целом складывается из состояний каждого из её элементов. Это свойство системы обращает внимание на механизм бытия, развития и изменения культуры. Она формируется не в столице и не в правительстве, а вырастает, как целое, из сложного взаимовлияния всех самых разнообразных элементов. Поэтому на общей «карте культуры» столь важен каждый поступок человека, каждое решение, каждая обдуманная или необдуманная мысль, и способность людей к достойной жизни, и их умение преобразовать стихийный эмоциональный хаос в величие и красоту чувств, и нацеленность на высокие свершения… По аналогии с известными с детства строками А. Барто «А я не знал, что я расту всё время, каждый час…», можно подытожить: всей своей жизнью, в каждое мгновение, человек, чаще всего – не осознавая этого, принимает самое непосредственное личное участие в построении современной культуры, а тем самым – оказывает влияние и на изменение прошлой истории, и на её возможную направленность в будущее.

2. Если в системе изменить хотя бы один элемент, то изменится вся система, – гласит теория. Применительно к культуре это свойство системы еще раз демонстрирует высочайший уровень личной ответственности каждого человека за состояние культуры своей семьи, своего коллектива в сфере профессионального сотрудничества или межличностного общения, своего дома, района, города, села, страны, своего народа и – как бы это ни казалось высокопарным – общего поля мировой культуры.

Культурология ставит и решает важнейшую на сегодняшний день задачу: осмыслить процесс становления человечества как целостное явление. Она отважилась на глубочайшую интеграцию в изучении всех форм и типов деятельности человека, чтобы посредством их синтетического обобщения понять место и значение каждого историко-культурного периода на бесконечной лестнице длиной в историю человечества, оценить уровень современного положения человека и выстроить его возможную траекторию продвижения в будущее.

Изначальный смысл, заложенный в понятии «культура» отсылает нас к феномену человека, его деятельности. Она тоже может проявляться во множестве форм и значительно различаться по содержанию. Каждый из таких видов деятельности – частность, не раскрывающая смысла человека и его специфических свойств. В работе «Философия культа» П. Флоренский раскрывает высшие смыслы и предназначение человека в культуре и – шире – в мире: «Эта деятельность… должна являть смыслы… Это есть нисхождение горнего к дольнему и восхождение дольнего к горнему, соединение Неба и земли…» [1, с. 55]. В сущностном понимании специфика человеческой деятельности – это соединение духа и материи, облекающее идею в зримые и ощутимые формы земного существования и поднимающее земную жизнь до небесных высот. В основе этого процесса – работа духа, рождающего идею, достойную воплощения. Эта же мысли лежит и в основе теории культуры М.С. Кагана (см. «Философскую теорию ценностей» и «Философию культуры»), адаптированного им для гуманитарного знания системного подхода и синергетической концепции развития культуры.

В логике развития культуры основную созидательную функцию выполняют периоды стабильности, когда во всех формах и видах разворачивания культуры в концентрированном виде предстаёт её национальное «зерно», являющееся духовным гарантом её неповторимости и незыблемости. На первый план выходят те структуры, которые являются воплощением устойчивости, носителями и катализаторами энергии для её реализации.

Смена вектора развития, выбор нового пути, кардинальное изменение смысла и форм существования культуры совершается в эпохи переходные, где прежние ценности подвергаются сомнениям, а традиции разрушаются и переосмысливаются. Это особые зоны в культурно-историческом развитии, которые проявляются в том случае, когда заложенный прежде резерв система исчерпала, и предстала перед новым пониманием своей сущности, пути и назначения. Сегодня в мировой, российской культуре и в культуре Алтая переходность проявляется на разных уровнях и в разных масштабах.

В момент перехода, определяемого наукой как точка кризиса, линия развития культуры достигает своей высшей точки, абсолютного максимума, когда дальнейшее движение в выбранном направлении становится невозможным. Это пограничное состояние балансирования между «культурой» и «антикультурой» не имеет перспективы в рамках своей плоскости. Выход из критического состояния видится возможным лишь в двух противоположных направлениях, несущих в себе семантику «выхода в иные измерения» (для данной культуры это действительно иные измерения!): вверх или вниз.

Понятия «верх» и «низ» употребляются здесь как философские метафоры, имеющие ценностно-смысловую направленность. Градации «выше» и «ниже» применительно к культуре использует Д.С. Лихачёв, определяя при помощи этих понятий её способность к взаимодействию: «Культура объединяет народы. Чем выше культура нации, тем больше в ней нуждаются соседи и последующие поколения, тем больше она сама нуждается в освоении других культур. Чем ниже культура, тем безразличнее она к культурам других стран и эпох. Чем выше культура народа, тем сильнее в нем связующие нити, тем он миролюбивее, тем он социальнее… Разделённых культур не существует. Существует только разделённая и не общающаяся даже внутри самой себя антикультура. Тут нет общения, ибо нет основ для общения» (2, с.66).

Итак, в ХХ веке перед культурой предстали два пути развития:

1 Путь – «вниз», к массовой культуре и многообразным проявлениям поп-арта с их эклектичностью, апологией случайности как основы мировоззрения и главного художественного метода, к бессодержательности и направленности на эпатирование публики внешней эффектностью.

2 Путь – «верх», к новым пределам целостного мировидения посредством преодоления сложившейся расчленённости, фрагментарности картины мира и утверждению новой психологической и идеологической установки. Сегодня эта возможность с научных позиций формулируется в культурологии М.С. Каганом как экзистенциальная программа «наук о духе»: «…постичь смысл происходящего в мире, при всей его иррациональности, ради поиска выхода из нынешнего трагического состояния цивилизации» (3, с.395).

В известной сказке Г.Х. Андерсена «О том, как буря перевесила вывески» метафорически нарисована ситуация, весьма схожая с культурно-историческим контекстом современности. Жизнь в городе шла размеренно и спокойно до той самой бури, о которой с придыханием рассказывали своим детям и внукам старожилы. До этого страшного катаклизма на каждом учреждении и здании висели яркие вывески, сообщавшие окружающим о его назначении. После бури все вывески оказались не на своих местах. Теперь они не только не помогали людям разобраться в мире, но даже стали серьёзной помехой в этом. И жителям города не оставалось ничего другого, как заняться развешиванием вывесок на места. Примерно такую же задачу выполняет наука в современном обществе.

Особенно актуально осмысление состояния культуры – явления и без того сложного, многозначного и предельно широкого в своих дефинициях. Переходное состояние культуры придаёт неопределенность и смысловую подвижность даже простым явлениям. В исследовании сложных процессов требуется особая мудрость, тонкость и глубина. Не случайно именно в этих условиях была создана новая наука, обладающая всеми необходимыми для этого качествами.

Условия возникновения культурологии удивительным образом напоминают картину «после бури». Она родилась в тот момент, когда менялись ценности, смыслы, когда привычные явления обретали другой статус и содержание, и главной задачей для человека стал поиск путей понимания мира и самого себя. Один из таких путей предлагает культурология. Она обращена в прошлое ради будущего, и разворачивается в настоящем разными гранями своих возможностей. И этими свойствами культурология претендует на звание науки нового поколения.

В контексте развития культуры России в целом изучение мировоззренчески наполненных гуманитарных дисциплин направлено на формирование зрелой, самостоятельной и ответственной личности, способной обеспечивать устойчивость и государственную безопасность, перспективность развития страны.

В момент судьбоносного поворота в развитии мировой культуры в культурологической теории Карла Ясперса рождается научная метафора «осевого времени». Он отмечает, что понятие «ось мировой истории» очерчивает ряд явлений, значимых для всех людей. «Эту ось следует искать там, где возникли предпосылки, позволившие человеку стать таким, каков он есть; где с поразительной плодотворностью шло… формирование человеческого бытия… Эту ось мировой истории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до н.э., к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н. э. Тогда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день. Это время мы вкратце будем называть осевым временем…». Именно тогда «человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира… Человек уже не замкнут в себе. Он не уверен в том, что знает самого себя, и поэтому открыт для новых безграничных возможностей. Он способен теперь слышать и понимать то, о чем до этого момента никто не спрашивал и что никто не возвещал. Неслыханное становится очевидным» [4].

Все перечисленные К. Ясперсом признаки «осевого времени» легко обнаруживаются в современном состоянии культуры в целом, в современных сущностных изменениях ценностного мира личности, её мировоззренческих основ. Активное формирование «нового человеческого бытия», и ощущение затянувшегося, но от этого не становящегося менее резким, исторического поворота, ощущение беспомощности человека одновременно с открывающимися безграничными возможностями – все эти признаки нынешнего момента позволяют назвать текущее время «осевым временем личности». Именно в процессе глубинных перемен важно точно определиться с постановкой новых целей и приложить максимум усилий для скорейшего преодоления кризиса и выравнивания движения в новой плоскости.

«То, что достигается отдельным человеком, отнюдь не становится общим достоянием. В те времена дистанция между вершинами человеческих возможностей и массой была чрезвычайно велика. Однако то, чем становится единичный человек, косвенным образом изменяет всех людей. Человечество в целом совершает скачок» [там же]. Для русской культуры главенство духовных ценностей было и остаётся определяющим свойством, специфической характеристикой, сложившейся в период её формирования и проявлявшейся всякий раз в эпохи расцвета и зрелости.

Русскими мыслителями процесс формирования человека и его системы ценностей во все времена осмысливался как предельно сложный и неоднозначный. В нём действуют скрытые и малодоступные сознанию законы самоорганизации, большую роль играют всевозможные случайные факторы, что затрудняет выделение устойчивой причинно-следственной зависимости между действием и результатом. Так, например, Вл. Соловьёв считал, что актуальнейшей задачей культуры кризисного времени является «превращение физической жизни в духовную». А. Белый страстно убеждает общество в необходимости вывести символизм на уровень миропонимания, в котором жизнь наполняется глубоким смыслом, одухотворяется.

Эту же сложность процесса формирования человека отмечает Иоганн Фридрих Гербарт, «заслуженно называющийся творцом научной педагогики и рациональной дидактики, так как он построил обучение на новом и плодотворном психологическом основании и должен быть причислен к руководящим педагогическим гениям, к которым принадлежат Коменский и Песталоцци»: «Мы только тогда имеем в своей власти воспитание, когда мы успеем ввести в юную душу большой и во всех частях прочно связанный круг мыслей, который имеет силу преодолеть всё неблагоприятное в окружающей обстановке и воспринять и присоединить к себе всё благоприятное» [5, с. 23].

Ему вторит А. Робер, также занимавшийся педагогическими исследованиями в XIX веке: «Только от реформы, основанной на идее воспитания, можно ожидать положительных результатов. Разумеется, такая реформа важнее, труднее всех проводимых ранее, но несостоятельность воспитания в наших учебных заведениях вошла уже в общее убеждение. Как же можно надеяться уничтожить её мелкими изменениями формы, тем более, что все эти средства давно перепробованы?» [6, с. 287].

Кажется удивительным, что при очевидности важной роли духовной составляющей в культуре и столь же важной роли самой культуры для человека и общества, сегодня во всей системе по отношению к ним наблюдается непростительное небрежение. Хотя на уровне деклараций вроде бы всё обстоит благополучно. В Концепции модернизации Российского образования на период до 2010 г. есть весьма грамотное в этом смысле положение: «Необходимо более полно использовать нравственный потенциал искусства как средства формирования и развития этических принципов и идеалов в целях духовного развития личности».

Эта позиция поддерживается педагогами, не только теоретически изучившими, но и практически убедившимися в преобразовательной и гармонизирующей возможности искусства в программе средней школы: «О том, что искусство воспитывает, начали говорить с тех самых пор, как задумались о проблемах воспитания подрастающего поколения. Действительно, искусство, обладая мощнейшим энергетическим, эмоциональным, духовным потенциалом, воздействует на самые сокровенные мысли, чувства, пробуждает от духовного сна, будоражит воображение. Только искусству по силам открыть человеку человеческое, указать ему путь к себе» [7, с. 4].

Культурология ставит и решает важнейшую на сегодняшний день задачу: осмыслить процесс становления человечества в единой логике как целостное явление. Она отважилась на глубочайшую интеграцию в изучении всех форм и типов деятельности человека, чтобы посредством их синтетического обобщения понять место и значение каждого историко-культурного периода на бесконечной лестнице длиной в историю человечества, оценить уровень современного положения человека и выстроить его возможную траекторию продвижения в будущее.

Официальная наука долгое время основывалась на негласной идеологической оппозиции «столица – периферия». Такое отношение уменьшало возможности участия регионов и их жителей в формировании культурной среды государства. Постепенно сформировался особый «менталитет провинциала», характеризующийся ярко выраженным «комплексом неполноценности», повышенной агрессивностью и конфликтностью. Новый уровень осмысления этой проблемы обозначило открытие системного строения культуры, показавшего, что судьба России складывается из сложного переплетения судеб её регионов и отдельных людей.

В речи на VI съезде писателей РСФСР Е. Евтушенко отметил, что «в литературе, как в совести, нет периферии. Столица литературы – это сердце каждого писателя, вместившего в себя весь мир». Перефразируя их, можно сказать, что и в культуре тоже нет и не может быть периферии. Столица культуры России – сердце каждого человека, ответственность за её развитие в равной мере лежит на всех регионах нашей страны. И всё же направляющая и курирующая роль столицы для провинции крайне важна, особенно в годы активных перемен.

Современный период для культуры страны и развития её системы образования снова стал судьбоносным. Перед Россией в очередной раз стоит задача изменения своего внутреннего и международного статуса. В логике развития государства в решающие поворотные точки всегда выходила вперёд мощная духовная сила, оказывая определяющее влияние на всю его культуру, способная перенаправить движение развития из опасной зоны в благоприятном для страны направлении.

Вхождение России в мировой культурный процесс сегодня имеет ряд осложняющих позитивную динамику характеристик:

– Изменение соотношения духовного и материального, гуманитарного и точного знания идет явно не в сторону гуманитаризации и утверждения высоких духовных ценностей;

– Многими учеными с тревогой отмечается активная монетизация культуры. Так, например в Концепции Федеральной целевой программы развития образования на 2006-2010 годы четко сформулирована потребность определения роли образования в решении задач социально-экономического развития России;

– Так называемый духовно-ценностный плюрализм меняется осознанием необходимости выработки единой идеи, направленной на возрождение и раскрытие сущности российской культуры.

Именно для этого сегодня необходима позитивная культурология, человекоцентричная мировая художественная культура, цель которых – помочь человеку в сложный период исторического перелома вспомнить о своем человеческом достоинстве и раскрыть его. Это понимание тем более важно, что развитие культуры напрямую зависит от политики, а уровень политики определяется, в свою очередь, уровнем культуры.

Появившиеся как реакция на насущные потребности нового времени культурология и мировая художественная культура впитали в себя и его противоречия. Полярность пограничной перестроечной культуры непосредственно отразилась в их судьбе:

1. Сегодня существует насущная потребность вывести культурологию и мировую художественную культуру на ведущие позиции в науке и образовании по самой сути тех задач, которые стоят перед каждым человеком и обществом в целом. При этом и в системе образования, и в научной среде они находится на самой отдаленной периферии.

2. Жизненной потребностью нынешнего времени стала гуманитаризация образования и науки, тогда как реально формируется явная тенденция, направленная на формализацию и механизацию образовательного процесса.

3. В становлении научной биографии культурологии и мировой художественной культуры весьма важно не допустить сущностных искажений дисциплин. Важная роль в этом отводится специалистам, глубоко освоившим смысл и специфику культурологического знания. Задача дальнейшего развёртывания системы культурологического образования не теряет сегодня своей актуальности, тогда как в современную программу образовательных реформ эта задача вписывается слабо.

4. Нынешнее общество получило ярко выраженную практическую ориентированность. В условиях острой конкуренции, пестроты и многообразия форм профессиональной реализации человека в жизненной практике, чисто теоретическое освоение знания в принципе отходит на второй план. Современная система образования ориентирована на компетентностный подход, где приобретение определенных личностных и профессиональных качеств становится главной задачей. В этом ключе и культурология, и мировая художественная культура сохраняют свою значимость как в фундаментальном теоретическом аспекте, так и в сфере прикладного развития науки.

Похожая ситуация складывалась в российском образовании в конце XIX – начале XX века. Тогда тоже перед педагогами стояла задача способствовать преодолению экономического и политического отставания страны, подготовить растущие поколения к грядущим изменениям всего уклада жизни, развить в них способность к ликвидации социальных язв общества. Суть образовательной политики заключалась в стремлении приспособить задачи и цели воспитания к наличным силам и интересам детей. В контексте тяжёлого переходного периода выросло крепкое убеждение, что «Воспитание призвано диктовать жизни свои правила, давать жизни такой тип личности, который оказался бы сильнее её развращающего влияния. В споре школы с жизнью гегемония должна принадлежать школе» [8, с. 106].

В 1992 году в одном из выступлений А. Солженицын так характеризовал первые годы Советской России: «Крестьяне, освобождённые от крепостничества, попали в непривычные рыночные отношения. В деревнях стали появляться пьяницы и хулиганы, чего никогда прежде не было. Крестьянское разложение стало одним из проявлений недуга… Истина никого не интересовала. И когда пришли наглые, решительные люди, государство распалось в одну минуту… В 1922 году в Росси почти не осталось мыслящих и образованных людей».

Это ещё один исторический резонанс с событиями и процессами сегодняшнего дня. Движение «по лезвию бритвы» вынуждает быть особенно острожным и ответственным, с особенной тщательностью выбирать пути и средства развития культуры и реформирования образования. Как писал в аналитической записке А. Мелик-Пашаев, «цель настоящей записки – привлечь внимание ведомств, учреждений и конкретных лиц, определяющих и ответственных за образовательную политику в России, к возможностям общего художественного образования, к резкому несоответствию этих возможностей и наличного состояния дел и к тем неотвратимым последствиям, которые оно за собой влечёт» [9, с. 4].

Перефразируя эту мысль, важно подчеркнуть, что цель настоящего размышления очень близка ему по сути. Она направлена на то, чтобы привлечь высокое научное сообщество, в возможностях и назначении которого находится решение вопросов развития культуры России вообще и определение характера и форм развития культурологического образования в частности, к тем серьёзным трудностям и противоречиям, которые сложились сегодня во многих регионах России и являются действительно насущной проблемой современности, требующей совместного обсуждения, осмысления и грамотного решения.

О возможности позитивных перемен при любых самых тяжёлых поворотах в развитии культуры убедительно свидетельствует Д.С. Лихачёв: «Д.С. Лихачёв говорит, что в то время, как живой мир развивается по законам Дарвина – в естественном отборе выживает сильнейший, культура эволюционирует по иным законам – взращивания гуманизма. По Лихачёву, в истории культуры можно проследить непрерывное взращивание человечности. Дикость, варварство всё время уничтожают культуру – целыми пластами, городами, цивилизациями, так что вроде бы ничего не остаётся, – но гуманистическое начало всё время прорастает, как трава сквозь асфальт, и культура развивается, непрерывно наращивая гуманизм» [10, с. 13].

Грамотное, профессионально организованное и культурологическое по сути образование остаётся одним из действенных и основательно проложенных путей наращивания гуманизма в нашей стране, для сохранения и упрочения которого имеет смысл объединять усилия лучших научных сил государства. Важно найти пути и способы вернуть искусство и знакомство с миром духовных ценностей как пути глубинной гуманитарной подготовки учащихся в систему общего среднего образования, с тем, чтобы содействовать сохранению изначально заложенного в российской школе фундаментального характера общей подготовки вступающего в самостоятельную жизнь человека.

Спецификой культурологии является ее способность не только прогнозировать будущее, но и моделировать его. Совершенно естественно сложилось практически полное совпадение современных инновационных тенденций модернизации образования и сущностных качеств культурологической науки. И междисциплинарный характер, и холистическая парадигма в постижении мира, и гуманитарная сущность культурологического знания, направленного на понимание и осмысление – все это особенности новой науки, рифмующиеся с современными тенденциями в сфере реформирования образования.

Именно в этом «новом» прочтении, которое есть «хорошо забытое старое», и кроется инновационный потенциал культурологии как особой сферы целостного, системного гуманитарного знания новой эпохи и как фундаментальной основы для формирования государственной политики, каких бы областей деятельности человека она ни касалась. Деятельность, основанная на высоких целях и идеалах, всегда будет иметь более высокий и долговечный результат по сравнению с любыми формами бытия человека, не опирающимися на духовные потребности.

Об этом уже сто лет назад писали русские педагоги, идеи которых сегодня не только не потеряли своей актуальности, но даже увеличили ее в свете последних научных открытий: «Главный недостаток нашего общественного воспитания и образования есть тот, что они почти исключительно с раннего детства имеют ввиду приготовление к поприщу общественному, а не к поприщу жизни; что, заботясь о приготовлении чиновников и офицеров, они не заботятся достаточно о приготовлении человека. Хорошо образованный и воспитанный человек весьма скоро и легко сделается хорошим чиновником, но не наоборот. Для всех умственных и духовных поприщ одинаково нужны люди» (11, с. 198)

Коллективный опыт совместного обсуждения важнейшей культурологической, философской и педагогической проблемы – формирования достойной личности в условиях величайшего кризиса современности, может стать основанием утвердиться в уже отработанных способах и источником творческих поисков новых путей движения от хаоса к космосу, к человеку и высокой культуре.

Список литературы

1. Флоренский П. «Философия культа» – М., 2003 г.

2. .Лихачёв Д.С.Прошлое – будущему.Статьи и очерки. – Л., 1985.

3. Каган М.С. Философия культуры. – СПб., Петрополис, 1996.

4. http://www.ido.rudn.ru/ffec/philos/chrest/yasper.html

5. Уфер Хр. Краткий очерк педагогики Гербарта (пер с нем. Ив. Автократова) //Гимназия. – СПб.: 1898 г. Вып. 1,2,3.

6. Робер А. Организация учебной части в гимназиях // Русский вестник. – М., 1860, Т. 29.

7. Русакова Т. Искусство в мире детей и взрослых, или Кому нужны уроки искусства? // Искусство в школе. – 2009 – №1 – с. 4-6.

8. Бим-Бад Б.М. Идеи «педагогической антропологии» в России. Конец XIX –начало XX в. // Советская педагогика. – 1990. – № 9.

9. Мелик-Пашаев А. О состоянии и возможностях художественного образования. Аналитическая записка, представленная в Министерство образования и науки //Искусство в школе. – 2008. – №1. – с. 4-9.

10. Культурология как наука: за и против: круглый стол, Москва, 13 февраля 2008 г. – СПб.: Изд-во СПбГУП, 2009. – 108 с. – (Дискуссионный клуб Университета; Вып 18).

11. Николаи. О назначении гимназий в системе народного образования, и об учебном их курсе.// Морской сборник, издаваемый морским учебным комитетом. Т.XLVI, N3. – СПб.: март 1860 г.