Роль духовных ориентиров и миссии в обогащении взаимодействия учитель-ученик

УДК 37.0642

Да, спасать надо не Россию, а то,
что в миллион миллионов раз дороже
воображаемого существа России, – свою душу.
Лев Толстой (из дневников)

Всё чаще и чаще в средствах массовой информации обсуждается проблема кризиса традиционной человеческой духовности. Речь идёт о том, что в настоящее время нет ни одной идеологии, которая могла бы дать обстоятельную, удовлетворяющую народы или хотя бы правящие элиты разных стран оценку прошлого, объяснение настоящего и прогноз будущего. Нет и ни одной системы ценности, которая могла бы вокруг себя консолидировать человечество перед угрозами наших дней.

Динамика глобальных исторических сдвигов дезориентирует народы, интеллектуальные и политические элиты, ведёт к краху святынь, к духовному опустошению. Страх, тревога, беспокойство пронизывают все пласты человеческого существования, подчиняя себе даже философов, людей, по своему статусу обязанных быть мудрыми, разумными и оптимистичными. О кризисе человеческой духовности говорят и пишут в настоящее время почти все, кто задумывается о будущем человеческого рода. Но важно попытаться понять и то, как и почему этот кризис духовности возник. Обратимся, прежде всего, к определению понятия духовность.

Духовность – свойство души, состоящее в преобладании духовных, нравственных и интеллектуальных интересов над материальными. Одной из причин кризиса духовности в современном обществе является потеря духовных ценностей, а Ценности – это тот стержень, который образует «лицо нации». Это компас, который предопределяет историческую судьбу нации. На ценностях вырастает и национальная культура.

Ценности не даются человеку от рождения. Они – плод серьёзных усилий человека по самосозиданию и самосовершенствованию. А потому это необходимо пробудить и развить в себе. Лишь на базе морального совершенствования личности может утвердиться её социальная зрелость, способность нравственно созидать собственную жизнь. В ценностной системе представление о полноценной, разносторонне развитой личности связано с её способностью к самостоятельному выбору и ответственности за свои действия. Содержание выбора показывает уровень нравственного развития человека. Для этого нужно создать условия для духовного совершенствования личности. «В своём духовном мире ребёнок может взрослеть и совершенствоваться непрерывно, до бесконечности. Он должен стать настоящим Человеком, проявить себя таким в обществе», – писал Ш.А. Амонашвили. Духовный мир ребёнка не может пустовать, пустого духовного мира не существует. Он обязательно заполнится, в него обязательно вселятся образы, впечатления, возникнут переживания, мысли, идеи, идеалы, убеждения.

«Духовный мир ребёнка подобен храму, забрасывать который равносильно педагогическому преступлению», – именно это особо выделяет в своей педагогической деятельности Ш.А. Амонашвили. Каждый учитель должен помочь детям заселить своё уникальное духовное царство великолепными образами человеческого творения, посеять там зёрна возвышенных идей, из которых вырастут потом убеждения, мировоззрения, моральные устои.

У народа может быть только одна миссия – как можно плодотворнее усвоить, а затем стараться преумножить национальные культурные ценности. Духовность является одним из факторов, определяющих жизнь человека. Сколько бы ни проходило лет, и не только лет, а столетий, удивительные слова пушкинского стихотворения «Пророк» остаются как бы эпиграфом к судьбе человека на земле: «Духовной жаждою томим…». Сменяют одна другую цивилизации, изменяются формы жизни, меняется лицо земли, но неистребимой, неутолимой остаётся духовная жажда: драгоценный, а вместе с тем и мучительный дар, данный на земле только человеку как признак и как сущность самой его человечности. Драгоценный – потому, что влечёт человека всегда ввысь, не даёт ему успокоиться в одном животном счастье, приобщает его к высшим, ни с чем несравнимым радостям. Мучительный – потому, что так часто противоречит его земным инстинктам, делает всю его жизнь борьбой, исканием, тревогой.

Почти всё в мире как бы говорит человеку: откажись от духовной жажды, отрекись от неё – и будешь сытым, здоровым и счастливым. Как сказал на заре этого века А. Блок: « Будьте же довольны жизнью своей, тише воды, ниже травы…» И вот возникают целые идеологии, построенные на отказе и отречении от духовной жажды, на ненависти к ней. Идеологии, всеми силами стремящиеся к тому, чтобы человек заглушил в себе источник этой жажды, чтобы признал её иллюзией и самообманом, включился в строительство жизни, начисто лишённой какого бы то ни было искания.

Если чем-то и отличен наш ХХ век от предшествующих, то, прежде всего, предельным обострением двух противоположных, противостоящих друг другу восприятий человеческой жизни и самого человека. Согласно одному из них человек потому и человек, что есть в нём духовная жажда, искания, высшая тревога. Согласно другому, только заглушив её, начинает человек свою человеческую судьбу. Всё остальное – второстепенно. Ибо только из этого глубинного, первичного вопроса вытекает всё остальное – политика, экономика, культура, всё то, о чём так страстно спорят и во имя чего борются друг с другом люди.

Современное общество остро нуждается в понимании того факта, что сам по себе материальный прогресс, взятый в отрыве от духовного развития личности, состояться не может, поскольку без освоения национально-культурного богатства, без свободного развития личности и общества Россия долго ещё будет «пребывать во мгле».

Как не вспомнить слова русского классика Л.Н. Толстого: «Нам кажется, что самая главная на свете работа – это работа над чем-нибудь: строить дом, пахать поле, кормить скот, собирать плоды, а работа над своей душой, над чем-то невидимым – это дело неважное, такое, какое можно делать, а можно и не делать. Между тем только одно это дело, работа над душой, над тем, чтобы делаться с каждым днем все лучше и добрее, только эта работа настоящая, а все остальные работы, видимые, полезны только тогда, когда делается эта главная работа над душой».

Это важно в любой профессии, а в учительской – важнее важного. Учитель – это человек, который не может быть никем другим, только учителем. Не называться, не изображать из себя, а быть! Быть ответственным не за ученика, не за учебный предмет, а за себя, за свою собственную жизнь, за свое нравственное состояние.